Федор А. Чернин

ПЕТЯ И БЕСС
или
СВЕТЛОЕ ВОСКРЕСЕНИЕ КУРИЦЫНА

* * *

В ожидании дальнейших указаний от Любани Сабонис, и по-прежнему сидя на облачке, Петя покрывал одному ему понятными каракулями подареную Рукосуем тетрадку. Вспоминая свои, так называемые, грешки начиная с юношеского возраста, запротоколировал и проанализировал: первую девушку, первую любовь, первую измену, сначала ее, а потом свою, а дальше пошло-поехало: поездки на картошку, и стойотряд, пионервожатых, а затем и старших пионерок из соседнего лагеря, тамошнюю повариху с ужасной фамилией Насырова (на которой он тогда серьезно собирался жениться). Первый брак, развод, а затем и второй. Однако, по большому, гамбургскому счету, упрекнуть себя ни в чем особенно гадком не мог!

Не мог! Потому что не было, по большому счету, злого намерения в его делах и делишках, так называемых неблаговидных поступках, и даже в помыслах не было. Хотел как лучше, получалось как всегда (авторство этого выражения приписывается Черномырдину, поскольку именно он его в первый раз публично озвучил, однако еще задолго до этого это выражение употреблялось в петиной семье). А кто из ныне живущих мог бы сказать, что это не про него? Дорога сами знаете куда, как известно, выложена исключительно добрыми намерениями.

Регулярно, кроме того, проходили у Пети с чертякой деловые совещания на предварительном облаке. Чумазый, если не был спохмелья, с удовольствием давал советы, развивал логические построения. Когда же бывал не в себе, или пока не принесут пива, обязательно кричал что-либо по поводу вечных мук. По мнению Рукосуя, аргументы защиты необходимо было коренным образом пересматривать. Он, как опытный бес, был уверен, что в теперешнем виде они, по его выражению, не прохиляют. Вот если бы, действительно, Петечка убил кого! Какие можно было батманы выписывать, типа "тварь ли я дрожащая или имею право на отдых"! Но приходилось работать с тем что было. Поначалу двигалось медленно, потом Петя и Рукосуй увлеклись, а через некоторое время раззадорились. И дело пошло!

Для разминки, Петя и бес сформулировали и собирались в защите использовать соображение о том, что материальные, чувственные события не имеют отношения к бессмертной душе (что понимает продвинутая молодежь, включая Любаню). Но это, само по себе, не было новостью, скорее - лишь отправным пунктом для дальнейших импровизаций.

***Как считают исследователи, история древних евреев, изложенная в Библии, не была чем-то уникальным, так как у всякого народа имеется какая-никакая история. Важно то, что евреи ее записали, в отличие от готтов, гуннов или, скажем, славян. В результате, складывается впечатление, что пока Моисей водил народ по пустыне, на остальной земле как бы ничего не происходило, таким же образом, как и в Америке, "ничего не происходило" пока ее не "открыл" Колумб. (прим. автора).

Дальше-больше. Петечку к тому времени начали понемногу пробивать небесные откровения. В частности, размышляя о так называемой грешной любви, Петя разлучил по разным категориям, собственно, влечение (животное, или, как стало модно выражаться, "тварное" качество), и вдохновение (качество, безусловно, божественное) и аккуратно записывал в тетрадку, ибо еще древние иудеи говорили, что ничего не существует, пока оно не записано на папирусе, а будучи записано, начинает жить собственной жизнью.***. Но и это еще было не совсем то. Необходим был неожиданный угол зрения, новый взгляд, поворот темы. То, что журналисты и пиарщики всего мира называют профессиональным термином "умеет увлекательно пиздить о всякой хуйне". Необходима была Концепция.

8

Широко известный в русских нью-йоркских кругах предприниматель и инженер человеческих душ, Заходер не удивился странной, но только на первый взгляд, просьбе, с которой к нему обратилась Любаня Сабонис. Более того, он оказался именно тем человеком, к которому следовало обратиться. Некоторое время размышляя о перспективах развития бизнеса, Заходер пришел к выводу, что Интернет, Е-коммерция, торговля по электронной почте, операции с кредитными карточками, беспроволочные факсы и мобильные телефоны - лишь первое звено в бесконечном процессе, который со временем засосет бытие, в том числе и бизнес, в виртуальное измерение, - пространство туманное и неоднозначное, находящееся на грани человеческой компетенции, и приближающееся к… - Прямо дух захватывает!

Понимая это, Заходер стремился шагнуть в это измерение одним из первых. Изобретательности и темперамента ему было не занимать. Известными только ему способами он потихоньку устанавливал контакты с параллельными измерениями, переправляя туда сигаретки и водочку, в обмен получая услуги оккультного характера. Будучи, что характерно, атеистом, Заходер не видел ничего необычного в связи с другими мирами. Вполне в материалистическом духе, он полагал тот мир вполне научно обьяснимым измерением, которое еще не открыли, как электричества, магнитных и радиоволн "не существовало", пока их "официально" не "открыли" ученые, а по поводу терминов предпочитал особо не париться.

Во всяком случае, "тот" мир функционировал, как выясналось в процессе сотрудничества, по сходным принципам с миром "этим". Там, как и тут, стремились купить подешевле, продать подороже (обьектом купли-продажи, правда, были нематериальные ценности), но превыше всего у тамошних сущностей ценилась возможность оскотиниваться, - как в любом деле, важна не столько суть его, сколько возможность чаще встречаться. Из напитков поставляли туда польскую "Кацовку", настойку на соленых помидорах и огурцах, так что получалась одновременно и выпивка, и закуска. Также брили крыжовник, там продавали как виноград. Дело налаживалось и стало приносить определенные дивиденты.

Многое изменилось на том свете с тех пор, как он был описан специалистами. Во всяком случае, существенно поубавилось там благолепия, а временами и вовсе творилось нечто невообразимое. Персонажи поступали отпетые: совали взятки, запугивали, напрополую блефовали и шантажировали. Черти были и сами хороши, а когда в жизни появился дополнительные соблазны, и вовсе стали, как отвязные лошади. Как было сказано, проносили на территорию контрабанду (таможня к этому времени также окончательно разложилась). И наоборот, когда черти материализовывались в тварном мире (посылали по разным хозяйственным надобностям), их принимали "под козырек", накрывали поляну и парили в сауне с девочками, ибо как известно, ничего нет правильнее, чтобы усыпить бдительность потенциального неместного партнера, чем русская баня и русские девочки.

В результате многоходовых бартерных комбинаций, появилась возможность кратковременных перенесений. Первыми воспользовались этим разнообразные аферисты, а также братки. А еще через некоторое время это стало доступно и просто среднему классу. Стало вполне реально по деньгам, при наличии, конечно, правильных связей, прикинуться временно мертвым, чтобы улизнуть (от ментов, долгов, алиментов, полиции нравов) и начать новую прекрасную жизнь под новым именем: завещать похоронить себя, скажем, в Иерусалиме, а потом чудесно воскреснуть, продолжая пользоваться номерными счетами.

Заходер со временем намеревался расширить предложение услуг, а также, по отлаженной схеме, организовать обмен сырьем и промышленными товарами. На этом этапе его, правда, неизменно огорчало, что приходится действовать через посредников, которые забирали солидный куш в виде комиссионных, и вообще вели себя некорректно, временами вовсе игнорируя бизнес-этику. Посредники эти, в частности, не соглашались вывести Заходера в мир иной, напрямую, а вместо того, бывая в гостях, в нашем материальном измерении, только вечно ржали, орали, гонялись за девками, доставляя Заходеру массу хлопот и неудобств. Почти каждый раз после их визита ему приходилось унизительно обьясняться с участковым.

На посредников этих Заходер, надо сказать, вышел более или менее случайно или не случайно, если иметь в виду универсальный закон о том, что "кто ищет - тот всегда найдет", когда познакомился с Сатановером, суперинтендантом и мужчиной среднего возраста, известным в русском Нью-Йорке под странным именем Тетя Мотя, в свое время занимаясь устройством квартирных дел для Любани Сабонис.

Сатановер как раз находился в запое, и несмотря на некоторую опухлость образа и дрожание пальцев, пребывал в обычном насмешливом настроении. Как уже упоминалось, Тетя Мотя был человек не простой, а сильно метафизический. Кроме того, как это свойственно управдомам, он имел непосредственный контакт с нечистою силой. Впрочем, "нечистыми" эти силы представлялись лишь в восприятии самого Тети Моти, который в своем воображении материализовал бестелесные сущности по собственному образу и подобию, при этом упорно доказывал, что навоняли в его холостяцкой квартирке именно они.

Образ Тети Моти, как уже упоминалось, имеет определенную предысторию. Матвей Иванович Сатановер (в юности - панк-младопитерец Мотя) происходил по папиной линии из крестьян псковской губернии, во многих поколениях известных в этих местах умельцев по плотницкому и столярному делу, так называемых скобарей, по маминой - из пинских мещан. В один из поворотных моментов своей биографии, Матвей Иванович сменил исконую фамилию на материнскую девичью, отчество при этом отпало как бы само собой, а жизнь его повернулась в неожиданном направлении. Эффект смены имен на судьбу общеизвестен.

Так вот, обыкновенно на третьем дне запоя, Сатановер выходил на повышенные энергетические уровни, где свободно и безбоязненно общался с разнообразными тамошними субстанциями, жителями других сфер, в том числе и потусторонних. В кругах питерского пролетариата, к которому Мотя безусловно принадлежал, это не было особенной редкостью.

В Петербурге-городе, построенном исключительно на костях и болотах, метафизическое измерение находится ближе, чем в каких-либо других точках планеты, исключая, может быть, лишь Тибет и горы Непала, о чем свидетельствовали внушающие доверие источники. По этим свидетельствам, в городе на Неве, особенно в сезон Белых Ночей, достаточно было лишь слегка загулять или тронуться разумом (что в метафизическом смысле одно и то же), как сущности параллельных миров начинали буквально ломиться в мир этот, воплощались, что называется, на глазах. В зависимости от общей бесноватости реципиента, его мировозрения, образования, религиозных, культурных и прочих традиций, потусторонние сущности материализовались либо в виде бронзового царя на лошади, либо привидения, срывающего шубы с прохожих, либо, по иудео-христианской традиции, в виде ангелов и чертей. Известно, что колонну Александрийского Столпа венчает "фигура ангела в натуральную величину".

Контакты подобного рода стали происходить с Тетей Мотей когда он достиг критического сакрального возраста, т.е. примерно в тридцать три года. Размышляя о смысле жизни и бытия, он тогда, помнится, сильно выпил на Пасху,начав таинство вечерком четверга, в Страстную Пятницу не вышел на работу, сказавшись больным, и продолжал куролесить, безостановочно, включительно до вечера Светлого Воскресенья. Сами по себе эти тетимотины привычки, повторимся, не были чем-либо исключительным (принимая во внимание контекст, в котором протекала его предшествующая жизнь). Однако, на этот раз Тетя Мотя достиг основательного просветления. Говоря человеческим языком, с ним приключились видения.

Выпивая, как было сказано, наедине с собой, и циклически повторяя процесс, он тогда много думал о разном, мистическом, в частности о том, что Виновник Торжества к своим тридцати трем годам совершил столько, сколько Моте, уже, похоже, не совершить никогда, проживи он хоть тыщу лет. С точки зрения Тети Моти (тогда еще просто продвинутого пролетария) у них, вообще, было много общего. Во-первых, как и фатэр, Мотя был краснодеревщик ( в свое время спасался от армии в ПТУ), а по национальности наполовину еврей (также по маме). Короче, все, как ему казалось, располагало к сравнению. Он снова выпил и снова налил. Таким образом, к ночи на понедельник, тетимотино материальное тело стало трансцендентальным, потеряло вес и чувствительность к неудобствам, а от самого Тети Моти остались лишь голимая метафизика и первобытная протоплазма. Да еще, разве что, информация о его специфическом запахе.

Мотя стал-было потихонечку тормозиться, т.к. завтра начиналась рабочая неделя на родном предприятии с апокалиптическим названием "Лендревмеб", где делали финскую эксклюзивную мебель для начальства, а прогулы, запои и прочие эзотерические выкрутасы поэтому приравнивались к политической диверсии. Опорожнивши на сон грядущий последний оставшийся штоф, Мотя укрылся с головой одеялом и постарался уснуть. Засыпалось ему беспокойно. Организм не выдерживал пытки малым градусом и настойчиво требовал сбегать еще за одной, но он упорно боролся с соблазном и в конце концов закемарил. Сон его, правда, был тревожен и краток, как это бывает у алкоголиков. Через некоторое время Мотя проснулся в холодном поту оттого, что стал задыхаться и, открыв глаза, обнаружил буквально следующее. На животе и груди у него сидели три довольно крупные, безобразного вида собаки, с повышеной бочковатостью ребер, жабьими головами, глазами навыкате и голыми крысиными хвостами. Когтистыми лапами собаки тяжело опирались Моте на грудь, не давая свободно дышать, и зрачками вращали страшно, не по-собачьи. Не стесняясь его присутствия, будто Моти и не было в комнате, они обсуждали тащить ли его сразу "Туда", или пусть помучается.

Что сказать? Для неподготовленного в оккультном плане пассажира такое откровение стало бы в жизни первым и последним. На месте нашего Моти любой другой, просто-напросто, умер со страху (как, собственно, и поступают в подобной ситуациии многие). Однако, благодаря жизненному опыту и закалке, Тетя Мотя как раз оказался психологически подготовлен к такого рода явлениям. Более того, он уже давно замечал в себе предчувствие встречи со сверхьестественным, и желание этой встречи, подобно тому, как у молодых людей, исподволь и подсознательно, созревает и оформляется половое чувство. Поэтому Мотя переборол изначальный испуг, а через некоторое время и вовсе вступил с собачками в диалог. Собаки, несмотря на мотины опасения, никакой агрессивности не проявили и даже обрадовались его пробуждению, потому что были не более как тамошние санитары, самостоятельных решений не принимали, типа не играли, а счет вели. А что были слегка страшноваты, так это не их вина, а похмельного воображения Тети Моти.

Это был как раз тот случай, когда, в зависимости от внутренней склонности и масштаба человеческой личности, сущности потусторонних миров (как ближайшего параллельного измерения) реализуются в знакомом привычном пространстве то зелеными чертиками, то стаями белых кошек, то какими-то червячками, а вот в тетимотином случае, - крупных размеров собаками. На самом деле они, конечно, могли являться в любом, в том числе и обаятельном виде (что впоследствие подтвердилось), просто в тот визит к Тете Моте, полагая его неживым, собачки не стали париться по поводу внешнего вида, и даже не навели марафет.

Слово за слово, познакомились. Собачек звали Шиф, Шарон и Наом. Они, как выяснилось, и раньше у Тети Моти бывали, в его отсутствие, под видом уборки, читали его дневники, смотрели его порнушку и симпатизировали хозяину. Однако только сейчас произошло формальное знакомство. Мотя предложил это отметить. Собачки, пораженные неожиданным поворотом, согласились. Сами же и сгоняли в дежурный, размяли комкастые лапы.

Что они после этого обсуждали, и о чем беседовали - история умалчивает, ясно только, что Мотя собачкам, по видимому, исповедовался и открыл душу. А они, в ответ, ему, что называется, все обьяснили про жизнь.Прощаясь, его новые знакомые посоветовали, впрочем, что открывшееся ему тайное знание разглашать не то чтобы запрещено, а просто не стоит, так как его, наверняка, сочтут сумасшедшим и постараются изолировать от общества. Тетя Мотя приглашал собачек заглядывать в гости и впредь, не по служебной обязанности, а просто по-товарищески и по-соседски, что они ему с удовольствием пообещали. В результате уже в понедельник Мотя подал на родной пилораме со страшным названием "Лендревмеб" заявление об уходе, а в районный ЗАГС о перемене наследственной фамилии на материнскую девичью (она-то как раз и была урожденная Сатановер) и стал готовиться к отьезду на историческую родину в государство Кот-Д-Эвуар (шучу-шучу, конечно, в Израиль). И вскоре отбыл в параллельную, как ему тогда казалось, реальность.

Еще до своего отьезда Тетя Мотя завел знакомствами в изотерических кругах, а между ним и собачками установились и вовсе дружеские, добрососедские отношения, потому что проживали они, как выяснилось, в тетимотиной комнате, в той ее части, которая находилась в недоступном ему пространственном измерении, и потому квадратными метрами не учитывалась. Впрочем, недоступном лишь до поры, поскольку вскоре Тетя Мотя напросился в гости к собачкам. Что и было устроено, теперь уже согласно законам гостеприимства.

Понятно, что опыт общения с потусторонними сущностями не прошел для Тети Моти даром, и расширил его кругозор, что называется, до чрезвычайности. Он много повидал и многое понял. В конце концов они устроили, что сам Тетя Мотя стал вовсю путешествовать в паралельных измерениях и мирах, в то время как его материальное тело (на нашем т.е. физическом, плане) располагалось, пьяненькое, где-нибудь на скамеечке в парке. Именно поэтому, по своей ограниченности большинство окружающих считало Тетю Мотю дегенератом, конченым алконавтом и синяком (что, разумеется, так и было, в нашем, то есть, трехмерном пространстве), а он не мешал им заблуждаться, успешно прикидываясь таковым, сам, тем временем, путешествовал по высшим энергетическим сферам.

Этот феномен в настоящее время хорошо изучен. То, что происходит на нашем физическом плане является лишь отражением событий, происходящих в иных мирах. Например, мирно плавающие в аквариуме рыбки (точнее, те, кто за ними стоит), на самом деле занимаются политической деятельностью в мире, который считают своим, выступая в форме серьезных и значительных персонажей, скажем, нижней палаты парламента, а о своем отражении в нашем аквариуме даже не догадываются. - Это как будто кто-то ходит наверху по полупрозрачному полу, нашему, стало быть, потолку, - обьясняли Моте собачки, - нам видны лишь подошвы, их перемещения и смутные тени, а суть происходящего там так и остается за гранью нашего понимания. Мы, таким образом, воспринимаем передвижение подошв как хаотическое, примерно как движения рыбок в аквариуме, а на самом деле эти, на наш взгляд случайные перемещения, имеют глубочайший внутренний смысл.

Постепенно Тетя Мотя стал и вовсе сверхчеловеком, этого превращения, понятно, не афишируя. Вместо этого он оформил выездную визу, воспользовавшись еврейской легедной, и через некоторое время получил статус беженца в одной европейской державе, где прокантовался (под видом Иммануила) несколько месяцев, а потом направился в дальнейшее странствие. Европа не привлекла Тетю Мотю, там было слишком тихо и провинциально. Как сказал в свое время писатель, выступавший в тот период жизни под псевдонимом Владимир Сирин: "Кроме скуки и отвращения, Европа не возбуждала во мне ничего." Так несколько месяцев тетимотиной жизни на бумаге спокойно уложились в абзац.

Через некоторое время, весьма кстати (он проживал в лагере беженцев и несколько месяцев был практически целибатным), собачки снова его навестили, однако на этот раз, для смеху, явились в обличии, соответственно, Клаудии Шифер, Шарон Стоун и Наоми Кэмпбелл. Ответив шуткой на шутку (никаких Шэрон Стоун, Клаудии Шифер и Наоми Кэмпбелл, разумеется, в природе не существует, это плод нашего коллективного бессознательного), Тетя Мотя погнался за ними якобы с матримональными намерениями. Шутка удалась, они здорово посмеялись. Таким образом и собачки остались довольны, и Мотя естественным образом удовлетворил назревшую физиологическую потребность. Собачки кстати, проявили в этом смысле и снисхождение, и понимание, и даже некоторую виртуозность.

До Израиля, с его версиями колхозов, киббуцами, и воинской повинностью, Тетя Мотя так и не доехал, и через некоторое время, закономерно, обосновался в районе Нью-Йорка, точнее в городе Бруклин, USA. Собачки тоже переехали вместе с ним, хотя выражение "переехали", пожалуй, некорректно по отношению к измерению, в котором они находились, одновременно располагаясь везде и нигде, как и следует существам (точнее - сущностям) потусторонним.

Уже давно к тому времени Тетя Мотя находился на учете в психиатрическом диспансере, что и понятно. При этом большее время суток понимая необходимость зарабатывать, и будучи мастером на все руки, не только по плотницкому, но также и по слесарному делу, он через некоторое время окончил курсы "суперов"*** (так как на материальном плане ему был нужен сертификат, в то время как на плане тонком Тетя Мотя и без сертификата был вполне "супер", т.е., по всем понятиям, сверхчеловек). И Сатановеру вполне по душе пришлась новая жизнь, тем более что и квартирку ему выделили бесплатную. Именно тогда он впервые сформулировал, впоследствие ставший широко известным, тезис о том, что "кесарю - кесарево, а слесарю слесарево", что распространялось на плотников, и было не парафразой, а существенным дополнением к правилу о необходимости разделения сфер влияния и обязанностей, соответственно, на плане материальном и тонком.

Учитывая тетимотины заслуги в области высшей практики, и с подачи собачек, конечно, небесная канцелярия его примерно в это же время назначила домовым в тот же билдинг, следить за порядком также и на метафизическом уровне. К тому времени Тетя Мотя обладал способностью видеть сквозь предметы, предсказывать будущее, исцелять хронические заболевания у людей и понимать язык животных. Он же заведовал сдачей квартир в аренду. Именно в этом контексте произошла их первая встреча, и завязалось знакомство с Заходером.

*** Тут игра слов: "супер" (сокращенное от суперинтендант), - в США и Канаде - название рабочей специальности "мастера на все руки", должность средняя между управдомом и слесарем ЖЭУ, постоянно проживающим при доме (примечание переводчика).

9

Когда Заходер зашел к Тете Моте, тот, как было сказано, третий день находился на связи с высшими энергетическими сферами. В данный конкретный момент он, раздетый догола по случаю жаркой погоды, расположился в углу на постели, поверх одеяла, и вел неспешный разговор на арамейском с одним второстепенным библейским персонажем, который во все время разговора оставался невидимым, т.е. существовал исключительно в воображении Моти.

Спорили о том, сможет ли он усилием воли устранить засорение унитаза, образовавшееся в квартире на шестом этаже, или для этого придется взывать к ветхозаветному Моисею (по нашему дяде Мойше), у которого регулирование водных потоков с древнейших времен оставалось как хобби (в отсутствие крупных природных катаклизмов). До нового Всемирного потопа, и просто для развлечения, дядя Мойша время от времени материализовался под видом водопроводчика-негра и частенько захаживал к Тете Моте.

Нотя Бене: Не надо забывать, что в нашем измерении Сатановер, хотя давно на все положил, формально оставался, тем не менее, суперинтендантом, обязанным время от время починять в билдинге разные бытовые поломки.

Войдя в тетимотину студию (дверь была по-обыкновению незаперта) и увидев хозяина, как было сказано, расположившегося в голом виде поверх простыней в углу на убитом диване, разговаривающего сам с собой на непонятном тарабарском наречии, Заходер ужаснулся (ибо беспорядок в квартире была чудовищный, да и облик хозяина поражал, что называется, воображение), однако довольно быстро взял себя в руки и заговорил с Сатановером, обьяснив ему цель своего визита. Тот пригласил Заходера к столу и предложил стаканчик "Букета Молдавии" ("чудовий напий" - вермут на травах, любимый тетимотин напиток, появившийся в то время, его стараниями, в брайтонских магазинах). - "За совращение несовершеннолетних!" - Тетя Мотя поднял первый тост. Разговорились. Сначала по делу, а потом, как водится, о разном необязательном, в том числе и метафизическом.

Через некоторое время между ними установилась определенная симпатия. А еще через некоторое время Заходер понял, что эту встречу послало ему провидение. Поэтому он смотался еще за парой "Букетов" и попросил Тетю Мотю, помимо квартирки, посодействовать также и в смысле посредников. Тот обещал подумать, и через пару дней они встретились снова. Сатановер предложил несколько вариантов, из своих, разумеется, ближайших знакомых. Однако собачки отпадали, потому что были слишком непрактичны и предпочитали больше рассуждать о возвышенном, нежели заниматься конкретным делом, поэтому и проживали в комнатке в Бруклине, несмотря на возраст, а шел им семнадцатый век. Заходеру же, для реализации планов, нужны были сущности именно предприимчивые, и в конце концов Тетя Мотя представил ему двоих, предупредив держать с ними ухо востро.

Это были, разумеется, бесы. Заходеру они сначала явились в виде облачка серного пара. Несколько робеющий, он, по совету Тети Моти, поначалу общался с ними при помощи вздохов и шорохов. Они довольно долго таким образом изводили Заходера, пока совершенно случайно не выяснилось, что бесы прекрасно говорят не только по-человечески, но и по-русски (почему-то с одесским акцентом). В следующий раз и вовсе охотно материализовались. Один из них, упитанный, среднего возраста бес, носивший фамилию или кличку Добров, по его словам, поставлял для тамошних служащих (а также "самому", намекал он, закатывая очи к небу) петербургское пиво "Балтика", которое, как он говорил, пользовалось одинаковым успехом как "внизу", так и "наверху". По его утверждению, именно он (Добров) впервые сформулировал парадоксальную, но только на первый взгляд, аксиому о том, что при известных обстоятельствах три четвертых может быть меньше, чем три девятых. Это уже позднее Заходер узнал, что аксиома имеет смысл только в одном случае, - если речь идет о пиве "Балтика", - и что никакого "верха", а тем более "низа" там, куда Добров это пиво, якобы, поставляет, нет и быть не может, а тамошнее устройство представляет собой хорошо структурированную иерархию, правда особого толка.

- "Пиво "Балтика", уважаемый, имеет смысл экспортировать в любые страны мира, и самая страшная ошибка, с экономической, конечно, точки зрения, - это продавать его в Петербурге, мало того, вообще в России. Судите сами, - поучал Добров, - В Питере бутылка классической "троечки" стоит примерно десять рублей, на оптовой базе и того дешевле. То есть, грубо говоря, на доллар можно купить три бутылки. - В Нью-Йорке, я знаю, - продолжал Добров (и Заходер это знал), - в любой забегаловке бутылочка "Балтики" стоит доллар семьдесят пять, по нынешнему курсу рублей пятьдесят. Вообще, в США есть смысл импортировать даже пустые бутылки. Если в российском пункте приема посуды за пустую (подчеркиваю), пустую пивную бутылочку дают около рубля (примерно одну тридцатую доллара), то в определенных районах Америки (в штатах Вермонт, Коннектикут и Вайоминг) за нее Вы получите десять центов, то есть одну десятую доллара. Поэтому имеет полный смысл, даже с учетом раструски и боя, посуду от выпитого в Питере пива сдавать в каком-нибудь Стэнфорде или Бриджпорте***. А Вы чего задумали, с потусторонним миром устроить коммерцию! Лучше повозите в Нью-Йорк пустую стеклянную тару. А я Вам, так и быть, составлю протекцию!"

Так говорил Добров. После чего удалялся, чрезвычайно довольный собой. Заходеру только и оставалось, что в недоумении развести руками. То, что Добров поставляет в высшие сферы пиво "Балтика" уже само по себе тяготило Заходера. Концепция рекламного имиджа парнасского завода, как известно, светло-голубого, небесного цвета (не-бесного, далее можно эту ассоциацию сколько угодно развивать), да и Добров был враль еще тот, это надо додуматься, возить в Коннектикут выпитые в Петербурге бутылки! По всем понятиям, посредники представляли собой сущности бес-совестные. Заходер давно представил им прайс-лист, в котором значились поставки смолы, партия вил и гонконговских сковородок, но список этот бесы ему вернули со смехом, видно действительно далеки от истины были представления Заходера о том, что из себя представляет "тот" мир, и почему там не требуются ни смола, ни вилы в наборе с точилом, ни отличные тефлоновые сковородки. Добров продолжал низводить Заходера, морочить голову, и это было ему неприятно.

Не учите дедушку кашлять! В смысле коммерции мы и сами кумекаем. - Чтобы выяснить все самостоятельно, Заходер смотался на консультацию к знакомому русскому раввину, однако и тут не получил определенной информации. Реббе, к разочарованию Заходера, мог только подтвердить то, что рассказывал Добров, в смысле устройства того и этого света, с их подразделением на черное и белое, добро и зло, рай и ад. Это были общие места, давно известные схемы. Так у Заходера появился дополнительный повод усомнился в правильности выбора земным духовенством (и человечеством в целом) источников оккультного знания.

А откуда их было взять, другие источники, ибо именно бесы в последние несколько тысяч лет материализовались в нашем мире, принося на хвосте отрывочные сведения о мире потустороннем? Благополучные ангелы и другие положительные энергетические сущности давно уже предпочитали не материализовываться на земле, что и понятно. Заходер походил на консультации к священнослужителям других религиозных конфессий. Оказалось, однако, что те, кто сделал своею профессией обучение людей как им жить в этой жизни для того, чтобы преуспеть в следующей, имели о предмете самое расплывчатое представление. Говорили про смирение, непротивление злу насилием, а более ничего из них вытянуть не удавалось.

*** Города в штате Коннектикут. Добров говорит чистую правду, Заходер его зря подозревает в непорядочности. В кругах люмпен-богемы описываемая ситуация называется "Сдать бутылки по выгодному курсу" (прим. автора).

Впрочем, и в этих понятиях у них была несомненная путанница. С одной стороны приводили примеры святого Георгия (тот, что ящера летучего запездячил, как бы это поэлегантнее перевести на английский?). С другой стороны, - наоборот, - смирения блаженной подвижницы Ксении, по собственному почину таскавшей кирпич для церкви Пресвятой Богоматери, таким образом помогая строительству.

Однако, несмотря ни на что, в том числе, на недобросовестность компаньонов (а отчасти именно благодаря ей), Заходер чувствовал, что находится на пороге открытий, которые смогут сделать его по-настоящему богатым и могущественным человеком.. Да что человеком! Страшно подумать, кем он мог стать, с правильными связями, в совокупности с вроде бы обещанной ему (бесами) вечной жизнью!***

Опять-таки подтверждая неслучайность всех и всяческих совпадений, примерно в это же время к нему обратилась Любаня Сабонис. И не то, чтобы с просьбой, а скажем так, посоветоваться, - что бы это значило, - появление в снах недавно скончавшегося в ее обьятиях человека. Заходер, как и Тетя Мотя (и по его прямому совету) никогда и никого не посвящал в тонкости бизнеса, и потустороннюю деятельность не афишировал. Однако в необычном обращении Любани Сабонис он усмотрел возможность прямого контакта с параллельной реальностью, помимо посредников. Поэтому, прикинув ситуацию, Заходер решил употребить все силы и связи, чтобы помочь Пете Курицыну в сомнительной ситуации. Петя, в свою очередь, должен был подробнейшим образом рассказать о своем мистическом опыте, в деталях изложить, как выглядит и что представляет из себя загробный мир. В частности что, кроме пива, пользуется там спросом в смысле услуг и товаров.

Поэтому, в тот же день, захватив с собою "Букет Молдавии", Заходер снова стучался в незапертую, по обыкновению, тетимотину дверь. Выяснив, из-за кого хлопоты, Тетя Мотя минут десять хохотал, как безумный. Заходер еще подумал, не случилось ли с ним, действительно, чего на почве метафизики, тем более, что опасения его были, что называется, обоснованны. Обошлось. Отсмеявшись, Тетя Мотя немного подумал, а потом повел себя еще более странно, чем при первой их встрече, а именно, постучал какой-то железякой по батарее парового отопления. Через несколько минут к ним спустился из своей квартиры другой жилец того же дома, Соломон Самуилович Пролетарьев, демиург очень высокой квалификации, в то время проживавший в Нью-Йорке под видом брайтонского пенсионера.

10

Тем временем, в общем и целом составив концепцию защиты, Петя и бес скучали на предварительном облаке и развлекались, как могли. В частности, оригинальным образом доказали закон Бойля-Мариотта, за что удостоились права на проживание в гостинице его имени.**** Больше делать было нечего.

- Хочешь, спою тебе песню про испанских пацанчиков?

- Давай, если это недолго.

- Бессаме, бессамемучо! - затянул бес.популярную песню (разумеется, нашлась и гитара), - Эх, небо Эстемадурры и Гвадалаквиры! - пел он.

*** Бесы, конечно, готовили Заходеру судьбу нового Вечного Жида, но жизнь распорядилась иначе. Это просто к тому, что всегда надо понимать с кем имеешь дело и не расслабляться, в особенности, когда тебе практически даром предлагают что-то особенно привлекательное.

**** Знаменитый русский ботаник Николай Николаевич Бойль-Мариотт (1862-1937), сыщик щедрот природы, приобрел сеть одноименных отелей на средства, полученные от Нобелевской премии (прим. автора).

Петечке песня про испанских "бессов" не очень понравилась. Да и Рукосуй по концовке признал, что "не пел давно, и спел говно". В пении, как во многих вещах, играют роль (и имеют значение) ежедневные упражнения и репетиции. Снова заскучали.

- А хочешь, анекдотик расскажу? Мужика ведут расстреливать. Зеваки: "За что его?" А эти: "Ни за что, просто два одинаковых оказалось". Правда смешно?

- Было бы смешно, если бы не было так страшно.

- Страх гони, не товарищ он нам. Говори: "Страха нет", так сам себя и убедишь…

Пробовали также играть в буриме.

"Мне скучно, бес!/ Что делать, Петя/ Скажи мне, как унять тоску?/ Попробуй, полюби треску/ Какой, однако же, нахал!/ Мой папа - русский генерал!/С треской не буду женихаться!/ А мелким бесом извиваться? /Развеселить тебя пытаться?…"

И так далее. Известно, какие занятия от скуки могут придумывать мальчики.

- Складно получается! - заметил Рукосуй. - Надо бы записать для истории.

- Что ж, запиши. Надо будет порекомендовать кому-нибудь из знакомых.

* * *

И вот, накануне разбора петиного персонального дела, Рукосуй принес (разумеется, на хвосте) известие, что по этому поводу в сферах имеется важная сопроводиловка. Для них это, конечно, был знак, что старания Любани и Заходера, и деятельность Тети Моти, при посредстве и помощи Пролетарьева, не пропали даром. Последние, очевидно, переговорили с кем надо, довели информацию до сведения соответсвующих (в метафизическом плане) инстанций. О том, что это были за инстанции (или субстанции), ни Мотя, ни Соломон, разумеется, никому не сказали. Известно лишь то, что пролетарьевские знакомые, как и знакомые Сатановера находились на очень высоком уровне в тамошней иерархии.

Так вот, в то, условно говоря, утро (если название времени дня применительно к тому, где не бывает ни утра, ни вечера, ни пятниц, ни воскресений, ни смены сезонов, как и течения времени в привычном понимании), так вот, в то утро Петя страшно волновался, пока Рукосуй куда-то бегал, перетирал, относил кому-то написанное на папирусе. Вернувшись, бес доложил, что Там (как и Добров, Рукосуй при произнесении этого слова многозначительно заводил глаза), дело вроде бы предварительно рассмотрели, и было решено отпустить Петечку на поруки к бруклинским бесам. Однако многое зависело от того, как он озвучит свое выступление на слушании персонального дела. В ожидании вызова перед очи "Самого" (так они все Его называли, "Сам", причем до последнего момента было неясно, о ком, собственно, речь), Петя мыкался в коридоре, расставлял последние акценты в защитной речи.Чумазый, нацепив новый хвост, надраив рога и начистив копыта, чтобы не мешать Пете сосредоточиться, также околачивался неподалеку.

Главным образом, в оправдании своих так называемых греховных поступков, Петя и бес разработали, и собирались далее озвучивать тему несовершенства человеческой природы вообще, как и изначального дизайна в частности. Неново, что называется, но культурненько. Такую развили концепцию, то есть не чисто юридическую, а чисто по общим понятиям.***

Наконец, за Петечкой вышел и пригласил его в залу старший мракобес Асмодей. Петя предстал перед очи верховной комиссии, теребя в несуществующих ладонях воображаемую тетрадочку из папируса. Несмотря на то, что он был бестелесной энергетической сущностью, Петя от ответственности момента, почувствовал тяжесть в желудке.

*** Именно так, не дословно, а по смыслу, наиболее точно переводится англо-американский юридический термин "Сommon Law" (примечание переводчика).

Виновен или невиновен? - задал первый протокольный вопрос некто пожилой и мордатый, с бородой и усами, председательствующий, стало быть, в этой судебной инстанции (как оказалось "сам" Бальмавит, один из первых Вице-Повелителей Мух).

- Виновен, но с обьяснением! - также по-протокольному, ответил Петя.***

- Тогда начинаем прения! - провозгласил бородато-мордатый, а мракобес Асмодей у него за спиной гулко и страшно ударил в медный таз, подвешенный на шпагате.

Петя открыл тетрадочку и с каждым словом набирая уверенность, начал озвучивать главный оправдательный тезис: - Человек суть полубог и полуживотное, чему имеется достаточно доказательств в теории и на практике. Именно в контексте этого противоречия следует рассматривать борьбу черных и белых сил, называемых проще "добром" и "злом".

Напомним, Петя Курицын сочинял оправдательное выступление, не имея достаточной теоретической подготовки, поэтому простим ему нижеследующую прямую речь, которую, тем не менее, во избежание неточностей, воспроизводим дословно.

"В современной пост-индустриальной, пост-христинаской и пост-фрейдистской цивилизации, когда нет ничего святого, и все возможные железки, а также идеи и даже их интерпретации давно выдуманы, забыты высмеяны и оплеваны… - начал-было Петя, но его перебил председательствующий: - Обсуждаемый, пожалуйста, ближе к астральному телу!

"Извините, - Петя пролистнул три-четыре странички конспекта: - Уважаемые заседатели! Сейчас я предстаю перед вами в виде бестелесной энергетической сущности. Это и есть "Я". Все предполагаемые грехи мои (какими бы они ни были тяжкими) были совершены не мной, а тем аморальным составляющим, которым являлась короткошерстная обезьяна до встречи со мной и вселения в нее моей бессмертной души. Так почему мою божественную часть (где находятся совесть, благие порывы и сочинялка стихов) обвиняют за совершенное кем-то другим? Это, по-моему, чрезвычайно несправедливо! В этом смысле, выражение "взять грех на душу" представляется и вовсе нонсенсом, абракадаброй." Петя сделал паузу. Его слушали, не перебивая. Очевидно такой подход к делу показался заседателям оригинальным.

- Как бестелесная энергетическая сущность, - озвучивал далее Петя, - я возмущен тем, что сделали со мной, вопреки моему желанию, поместив мою вечную душу в несвойственное ей обиталище, а именно в короткошерстную обезьяну, которая испражняется, кобелирует, выпивает и ругается матом. Почему я за это должен нести ответственность? Почему судить за это мою бессмертную душу? Судите обезьяну! Приговорите ее к сидению в зоопарке! Расстреляйте, если совесть позволит. Да и какой, собственно, с животного спрос? Жабу, или, допустим, корову, как их судить с точки зрения бессмертной души? Ведь это не я, а она, обезьяна, всем тем, за что меня теперь осуждают, с удовольствием занимается, и занималась до той поры, как в нее вселился, собственно, Я. Точнее, до того, как мое "Я" было в нее насильственно помещено. Скажете, обезьяна лежит в другой юрисдикции? Тогда назовите судью, который занимается ее делом, я выступлю свидетелем защиты. Посудите, это же абсурд - судить душу дохлой обезьяны, пока бедное животное лежит в холодильничке, а ответственность за ее поступки возлагается на меня. На мое бессмертное и всеблагое настоящее "Я"? То самое "Я", которое сотворено по божественному образу и подобию? Ведь не обезьяна же сотворена по Его подобию! Тогда пришлось бы признать, что Он тоже питается, испражняется и кобелирует. А это, извините за выражение, - оксюморон!

***В тамошней юриспруденции, на вопрос "Виновен или невиновен?" процедурой предусмотрено три варианта ответа: "Невиновен", "Виновен", и "Виновен, но с обьяснением" (примечание тамошнего рецензента). Бальмавит, - один из верховных иерархов, главный по смертям и рождениям, впоследствие изобретатель сетевого маркетинга. (прим. переводчика)

- Так почему меня к тварям телесным, а не к божественным сущностям? Почему не вселить меня в какой-нибудь гордый цветок (если нельзя оставить нематериальной сущностью)? Я бы тогда только пахнул и все (или опыление и испытываемую при этом радость вы тоже поставили бы мне в вину?) Тогда Непостижимым, по всем понятиям, был бы для меня деревенский дурачок Василий, или ботанизирующая отроковица Маня, собирающая гербарий, и я молился бы им?

Было видно, что присутствующие петиной речью растроганы, если не сказать смущены.

Он, воодушевленный успехом, продолжал:

- И если уж мы тут утверждаем первичность духовного перед материальным, позвольте называть "моею" именнно чистую душу, а животное составляющее - "не моим", тем, куда я, с непонятной и неприятной мне целью подсажен, регулирующимся не порывами души, а исключительно скотским инстинктом. А если бы мою душу по ошибке вселили в бульдозер, которому по его природе свойственно месить и ровнять говнище, стали бы вы упрекать меня за то, что я люблю это дело? Были бы тогда в заповедях высоконравственного поведения бульдозера такие пункты, как ежедневно очищать гусенницы (это было бы как ходить к причастию), не стоять под стрелой, и вовремя заправляться солярой? А также верить и беззаветно любить бульдозериста Валерика, который по всем понятиям, для меня в этом случае представлялся божеством непонятной природы? Поскольку Валерик заводит меня спозаранку и тем вселяет не только жизнь, но и саму бульдозериную сущность, "одушествляет"? Ведь что я есть, будучи трактором, пока незаведен, кусок материальной плоти, хоть и железной. А танк, который поутру заводит другой, но такой же Валерик, и едет давить чеченов? А иная какая колхозная говномолотилка? Является ли они мне братом и сестрой? Могу ли я по этому поводу испытывать к ним нежные чувства? И не есть ли тогда контракт Моисея с Божественным ни что иное, как правила пользования тем, во что до поры, вселена душа? А если бы воля Божья вселила меня, например, в Интернет? Я должен бы был отвечать за мошенничества с кредитными картами, чудовищное распространение порнографии, и вообще всего, что на меня там навесят?*** Это при том, что мои намерения всегда были самыми добрыми?

- Уважаемые заседатели! Извините за то, что переборщил тут с вопросительными знаками. Извините, паки доднеже аз есмь человек, по форме короткошерстная обезьяна, наделенная божественным содержанием! - так заканчивалось обращение Пети к присяжным, заседанию пэров, надеясь оригинальностью аргумента пронять духовные сущности до самых несуществующих потрохов. Растроганные, как было сказано, стараясь не смотреть друг на друга, присяжные удалились на совещание, и совещались что-то около часа.

Не будем утомлять читателя полагающейся тут по сюжету паузой. Кончилось разбирательство благополучно. За Петю ходатайствовало несколько иерархов и один пожилой архистратиг благосклонно кивал в его сторону, "Ну, парень-то он неплохой", за неимением более содержательных аргументов. Рассмотрев Петино персональное дело, было признано, что дернули его не вовремя и по ошибке. Действительно, поднеси ему тогда Любаня граммулечку коньячку, дело обошлось бы вовсе без катаклизмов. Так или иначе, решили вопрос, дав согласие на исполнение неисполнимого, отпустили его восвояси. Вчистую отмазали, значитца. Более того, Петечке решено было сниспослать Откровение, чтобы он, по возвращении, словом и личным примером мог поучать несознательных граждан. Пете надлежало прибыть обратно в наш мир с особым заданием, "Миссией".****

*** Неудачная калька с аглийского "upload", термин, связанный с использованием Интернета.

****Некоторые источники ошибочно утверждают, что Петя должен был стать "Мессией", это недоразумение -следствие опечатки в сопроводительных документах.(примечание редактора).

Разумеется, выписали и неограниченный расходный бюджет, чтобы Петя с самого начала строил правильный имидж. Тамошние консультанты советовали ему с настоящего времени одеваться исключительно от Армани, купить пентхаус на Пятой авеню и коллекцию современной живописи, не жалеть средств на представительство и обольщение, а также завести красавицу-герлфренд, желательно в два раза моложе себя. Ибо кто станет слушать хотя бы и трижды интеллигентного, но скромно одетого человека, живущего в наемной квартирке в Бруклине или Квинсе, не имеющего красивой подружки и не участвующего в светской жизни? Как говорится, что все твои одеколоны, когда идешь позади колонны? Не те времена. Хлеба, вино и плащаница, используемая как скатерть, подстилка и одеялко на становищах уже не катят. Современный пророк, если хочет достичь успеха, должен одеваться нарядно, жить в правильном месте, ездить на правильном автомобиле, и вообще иметь при себе все атрибуты преуспеяния, показывающие пастве, что он в результате просветления стал хотя бы прилично зарабатывать, иначе какой с откровения прок? О времена, о нравы!

    © Федор А. Чернин